|
Поэтический сайт Дарьи Мессинёвой |
Не для житейского волненья, |
damessina.narod.ru |
|
|
bd bd bd bd bd bd bd Кружок В.В.Маяковского bd bd bd bd bd |
|||
|
·
Главная
(о сайте) · Духовная
поэзия М.Ю. Лермонтова ·
Заметки ·
О себе ·
Ссылки |
М.А. Мессинёва О
В.В. Маяковском Около двух лет (1928-1930 гг.) я училась в кружке В.В., где
были такие же юные, как и я, 14-17-летние девочки и мальчики. Об этом кружке
мне не приходилось встречать заметок в литературе о Маяковском. Написать самой куда-нибудь мне казалось нескромной претензией.
Литератором я не стала. Обычный научный работник, пишу только статьи по своей
специальности. Кроме того, у меня нет фактических материалов, подтверждающих
достоверность моих воспоминаний. Но они могут быть найдены и, возможно, даже
маленькие факты будут полезными для истории жизни этого великого поэта и
Человека. Уже немного осталось людей, которые лично знали В.В., и я
считаю своим долгом хотя бы напомнить о том, что в последние годы своей
жизни, при большой загруженности, в тяжелой борьбе за чистоту идей Великой
Пролетарской Революции, он уделял время, чтобы учить и воспитывать обычных
рядовых ребятишек. Каким хорошим отцом, а может быть, и дедом он мог бы
стать! Хотелось бы, чтобы специалисты-маяковсковеды уделили побольше внимания последнему периоду его слишком короткой
жизни! Кружок наш несомненно был как-то
зарегистрирован, и можно найти список учеников. Последнее занятие кружка было не более чем за десять, может
быть, семь-восемь дней до гибели В.В. Похороны Каждого из нас известили
(меня по телефону) и сообщили, куда и когда явиться, чтобы принять
участие в похоронной процессии. Мы ехали в пролетках, на лошадях. Вместе со мной сидели две
девочки. Впереди нас шла еще одна пролетка с кружковскими ребятами. Они ехали
непосредственно за машинами. На поворотах иногда нам было видно начало
процессии. Так что наше место было достаточно, даже очень, почетным. Каждому из нас выдали билет в окно печи крематория. Это было
ужасно, чудовищно. Только тот, кто видел, поймет. И вспоминать об этом
невозможно. Пишу это только для того, чтобы напомнить: хотя бы в материалах
Комиссии по организации похорон должны сохраниться списки участников кружка.
Лошадей и пролетки ведь выделила какая-то организация? За гробом В.В. Маяковского шли тысячи и тысячи людей. Толпа не
мешала процессии и шла как-то по бокам и сзади. Наша пролетка была уже очень близко от ворот, когда направо от
нас сломалась и повалилась часть изгороди. Но не было ни криков, ни стонов:
толпа продолжала шествие спокойно, хотя явно хотелось людям быть поближе. Буква «М» Вернусь к тому, как я попала в этот литературный кружок. Для
этого необходимо отступление. Я училась в московской школе №32 с химическим уклоном. В то
время специализация старших классов школ называлась «уклоном». Были,
например, школы с кооперативно-бухгалтерским уклоном и другие. В выпускных классах таких школ полагалось полгода
производственной практики. Выпускники школ обеспечивались работой по
специальности. Например, я и моя подружка Марина Малинина (будущая Раскова)
проходили практику и остались работать на Бутырском заводе Анилтреста. В
нашей школе были различные кружки, душой и организатором которых был М.П.
Даев. Была стенная газета и «Живая газета». Я занималась в литературном кружке и была одной из «самых
главных» в «Живой газете». Стихи (примитивные, разумеется) я начала сочинять с
пяти лет и в школе считалась основным «поэтом». Тексты «Живой газеты» часто
писала я. Они зачитывались на литературном кружке и утверждались. После этого
осуществлялась постановка. Со свойственной детям самоуверенностью мы
повторяли свои постановки в других школах и клубах. Пример начала «Живой газеты». Построились. Хором: Мы школьная Живая газета Из школы номер тридцать два. Мы - луч Коммунизма, Ярким
светом Светящийся везде и всегда! Перед производственной практикой я начала переживать будущую
разлуку с литературным кружком и «Живой газетой». Что же делать? Решили мои
подружки: «Нужно познакомиться с каким-нибудь настоящим поэтом. Может быть,
тебя возьмут в какой-нибудь городской кружок». Решено. Надо выполнить. Взяли телефонную книгу, с буквы «А»
выискивали фамилии и звонили поэтам. Все – без успеха. Буква «М». Звонить Маяковскому?? Не трусь! Звоню. В.В. серьезно и
спокойно спрашивает номер школы, в каком классе, как зовут учительницу
литературы, есть ли в школе телефон. «Позвони через неделю в этот же час,
точно». Звоню. «Можешь быть у меня в кабинете завтра ровно в три
часа?». «Могу». «Адрес знаешь?». «Найду». Пришла. Вхожу. В кабинете В.В. за круглым столом уже сидели или рассаживались
пять девочек, я – шестая. На столе – ваза с яблоками. Сам В.В. стоял у
своего бюро. Сказал, улыбаясь: «Это, наверное, «Луч коммунизма» из тридцать
второй школы? А еще член Учкома с правом голоса на педсовете. Так?» Я
смутилась и чуть не заплакала. А он засмеялся и сказал: «Лучи коммунизма
должны всегда и везде светить, даже если они совсем маленькие!». Тут я
поняла, что В.В. справлялся обо мне не только у учительницы литературы, но и
у М.Н. Даева. Было очевидно, что он знал о каждом из нас все. Но почти
никогда ни о чем личном разговоров не было. Видимо, в этот день все были новенькие. Но на следующие
занятия приходили и другие, начавшие раньше. Всего было в кружке 9-10 девочек
и 4-5 мальчиков. Все молоденькие, может быть, школьники, такие же, как и я.
В.В. сказал: «Вот самое драгоценное украшение моего кабинета (на стене был
прикреплен комсомольский значок). Я ведь избран почетным комсомольцем! Больше
рассматривать здесь нечего. Внимание! Учить я вас буду приблизительно тому же, чему учили Пушкина в
лицее. Может быть, хуже буду учить. Это уж как получится!». Мы проходили: Музыку стиха. Ритм, рифма, построение фразы и прочее. Формы. Баллада, поэма, песня, марш, мадригал, триолет и т.п. «Он говорил прозой». Повесть, рассказ, роман, новелла, белые
стихи. Занятия кружка определенного расписания не имели, а, вероятно,
приспосабливались к свободным часам у В.В. Перед тем, как нас отпустить, он
назначал день и час следующей встречи или говорил, когда ему позвонить. Занятия проходили строго, как урок в школе, по часам и
минутам: 15-20 мин. – В.В. объяснял тему урока и давал нам задание. 45 мин. – мы молча выполняли задание. 5 мин. – разминка (перерыв). 15-30 мин. – разбор выполненного задания. Иногда задание
давалось на дом. Наши работы В.В. не правил, но, указав на все недостатки,
велел вновь переписывать. «Пушкин не ленился сам переписывать начисто все
свои произведения!» Пушкин…Пушкин… Или Александр
Сергеевич. Он как бы был всегда рядом с нами. Убеждена, что ни одной женщины
не любил Маяковский так, как он любил, просто боготворил Пушкина. Нередко во
время разминки В.В. ходил по комнате и напевал совершенно неподходящим для
этого голосом: Что день
грядущий мне готовит? Его мой взор
напрасно ловит… Или насвистывал. Иной раз скажет какую-нибудь строку из Пушкина… И как же сияли его глаза, какая появлялась нежная
улыбка, если кто-нибудь из нас подхватывал следующую строку. Обычно, пока мы выполняли полученные задания, В.В. работал и
сам, на своем рабочем месте. К нам он иногда поворачивался на своем
вращающемся стуле, но не любил, чтобы мы на это реагировали. При нас он написал для «Комсомольской правды» «Урожайный марш»
и прочел его нам. Некоторые строки звучали совсем не так, как его печатают
теперь, это я отлично помню. Возникла беседа о том, можно ли писать по заказу
или только по вдохновению. В.В. доказал нам, что заказ по существу всегда есть. Поэт
всегда хочет, чтобы его слушали, читали, чтобы люди его поняли. Так что
писать по заказу – это вовсе не значит писать плохо, без вдохновения. «Даже
такой величайший гений как Пушкин планировал написание каждого из своих
произведений. И вы, если вам когда-нибудь что-нибудь закажут, гордитесь этим.
Значит, ваше вдохновение нужно людям, значит, и вы нужны». Был и еще один разговор не по программе. Он касался Есенина,
музыки … и драк. Началось с того, что мы собирались в Политехнический слушать
В.В. (потом мы ходили на все его выступления и на выставку – отчет за 20
лет). Он предупреждает: «Не суетитесь, ведите себя солидно. Всякое может быть – и
свистки, и вой, и даже драки. Ну, вы-то, девчонки, не деретесь!» Бормочу про себя: «Я дерусь…» Но этот разговор передать дословно я не могу. А вот третий индивидуальный разговор определил всю мою дальнейшую
жизнь. Можно сказать, В.В. спас меня от ошибки, которая могла стать для меня
роковой. Окончила я школу, работаю на заводе лаборантом-аналитиком,
очень этим горжусь, работа меня увлекала. Но… Почему
бы мне не получить высшее образование? Я вполне могу совмещать работу и
учебу! И вот однажды, в конце занятий, я спросила у В.В., как
оформить заявление в Литературный институт, и… требуется ли для поступления
туда характеристика. В.В. строго и однозначно ответил: - В Литературный институт ты поступать не будешь! - Почему? - Я этого не позволю. - Разве я хуже всех? Совсем бездарь? Дура?.. В.В. сказал другим: - Не уходите, послушайте. С вами я занимаюсь для того, чтобы
вы знали и любили поэзию, любили родную речь. Свою задачу я выполню, и вы
будете поэтами изнутри – всегда вам будет радость. А кем вы станете в жизни,
я предсказать не могу, и сами вы этого не знаете. Вот она (т.е. я) из вас
самая счастливая! У нее уже есть профессия, да еще такая нужная и такая
любимая. Думаешь, я не понял, какой из тебя будет химик? Вот и поступай
учиться дальше химии. А писать все равно ведь будешь? Хорошо или плохо –
жизнь покажет! А кто из великих писателей и поэтов учился в
специализированном Литературном институте? Кто-то сказал: - А Чехов был врач. - Ну вот, а она у нас будет химик! Я поступила в М.Г.У. Года через два после гибели В.В. прочла в газете о том, какие
злоупотребления, извращения, разврат были расследованы в деятельности
Литературного института за эти годы. Если бы В.В. не запретил мне, и я поступила бы туда –
маленькая и наивная – жизнь моя была бы исковеркана и опошлена. Как добр он
был, если позаботился отечески о совершенно чужой ему и не очень послушной
девчонке. Последнее занятие кружка Был день открытия Всесоюзного съезда ВЛКСМ. Но занятие кружка
состоялось. В.В. заметил и понял наше недоумение и сказал: «Да, меня не
пригласили на съезд… А пока давайте работать!» Был он очень печален, часто отрывался от работы, смотрел
вдаль, и видно было, что вот заплачет этот сильный, здоровый, совсем еще
молодой поэт. Болен он не был. Поэтому не верю я в медицинское заключение о
длительной болезни. Нервы, да, напряжены были у него до предела. Необычно
было все его поведение. Вдруг скажет: «В борьбе всегда нужно быть готовым не
только к победе, но и к позору поражения», «Солдату легче отдать жизнь
физически на поле боя», «Наполеон все-таки не царствовал в Москве»… Так странно было это слушать от В.В., всегда с нами сдержанного и немногословного. Его словесные бои мы видели
не раз и кончались они всегда его победой. Если бы он допустил это – его
несли бы домой на руках! О каком поражении он всё время думает? Мы не знали. Чем огорчен? Но поняли, что случится что-то ужасное, какая-то
катастрофа. Быть может, после того, как мы ушли, он пошел гулять и
простудился. Но в этот день он был здоров. Известие о самоубийстве В.В. для нас не было неожиданным –
чего-то ужасного мы ждали. И это ужасное свершилось! Все знали: была травля, злобная, беспощадная, грязная. Но
никакие «сложные обстоятельства личной жизни» не привели бы В.В. к такому
концу. Вероятно, записку о «любовной лодке» он оставил, чтобы не обострять
обстановки и не вызвать еще больших осложнений. Понятно, что история – такая наука, которая требует
длительного времени для анализа событий. Вероятно, нельзя еще сейчас
публиковать результаты следствия о причинах гибели В.В. Маяковского. Но
материалы по этому делу, даже отдельные небольшие наблюдения, должны быть
сохранены в фондах. Может быть, и воспоминание о последнем занятии молодежного
кружка в какой-то мере окажется полезным. 16.07.1983
|
||
|
Ссылки по теме: Сообщество в Живом Журнале Воспоминания
моей бабушки,
Милицы Александровны
Мессинёвой,
о В.В. Маяковском.
Милица Александровна Мессинёва (1914-1989) родилась в Москве.
Окончила биологический факультет МГУ, стала микробиологом. Вышла замуж за
будущего академика Ю.А. Косыгина. Воспитала двух сыновей. Активно занималась
научной деятельностью. Работала в различных научно-исследовательских институтах:
МГУ, ИГИ, Палеонтологическом институте, ВНИГНИ, Лимнологическом институте в
пос. Листвянка на Байкале. В
прошлом году после просмотра «Мастера и Маргариты» я решила прогуляться по Булгаковским местам. Прошла по Большой Никитской, забрела в темные переулки, постояла у
Патриарших прудов, над которыми, как в романе, повисла полная луна… Ближайшая станция метро оказалась закрыта, и пришлось
идти на новую станцию Маяковская. А она оказалась такая веселая! Остались в
прошлом чугунные помпезные памятники. Здесь же была разноцветная мозаика на потолке
и строки из стихов В.В. Маяковского, которые было так интересно читать,
задрав голову. На следующий
день мама привезла бабушкины записи. Так что честь первооткрывателя этого
уникального материала принадлежит моей маме, Мессинёвой Нине Ивановне. Без ее
кропотливого разбора семейного архива мы не получили бы эти записи. Скорее
всего, они были бы выброшены вместе с прочим хламом. Текст
отредактирован, но очень близок к оригиналу. Маяковского
всегда любила – за его яркость, неординарность, силу. Нравится мне его проза
(пьесы, сценарии). Очень жалела, что сейчас они нигде не ставятся. Хотелось
бы привлечь внимание исследователей жизни и творчества
В.В. Маяковского к новым фактам его биографии. |
|||
|
bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd bd |
|||